Будни «иностранных агентов»
К трехлетию закона «Об иностранных агентах» (вступил в силу 21 ноября 2012 года) российские правозащитники запустили просветительский онлайн-проект, который, как они рассчитывают, станет их первой масштабной публичной попыткой рассказать о себе обществу и развеять созданные вокруг НКО стереотипы. В четверг 19 ноября активисты некоммерческих общественных организаций выложили в сеть документальный фильм о своей работе. За три года работы закона 14 НКО, которым не удалось оспорить статус агента, были ликвидированы. Добиться исключения из реестра иностранных агентов смогли шесть организаций.
Один за другим появляющиеся короткие видеоролики проекта «Правозащитники»рассказывают о повседневной жизни сотрудников, активистов и волонтеров правозащитных организаций. С 19 ноября доступны ролики о комитете «Гражданское содействие» и правозащитной комиссии «Мемориал» в Республике Коми. До конца года появятся презентации еще четырех правозащитных НКО: «Молодежного правозащитного движения» (МПД),«Комитета по противодействию пыткам», «Солдатских матерей Санкт-Петербурга» и Фонда помощи наркозависимым имени Андрея Рылькова. Как рассказала одна из координаторов проекта Анна Добровольская, для старта «сериала» специально были выбраны организации с разным опытом и сферой деятельности: «Мы хотели показать, что среди правозащитников есть как те, кто встречается с президентом Путиным, так и те, чья основная работа проходит на улицах, потому что там их клиенты». Сами правозащитники считают, что цель проекта — показать обществу, в чем состоит смысл их деятельности, и попытаться услышать, что думает о них общество. По словам госпожи Добровольской, идея фильма появилась в начале 2012 года, когда закон об иностранных агентах еще не был принят, но уже шло его активное обсуждение, а само понятие «агент» все чаще употреблялось по отношению к НКО и «стало частью внутреннего лексикона правозащитного сообщества».
«Мы чувствовали, что люди не вполне понимают, как и зачем мы работаем, а с ноября 2012 года каждое наше объяснение начиналось с заявления о том, почему мы не являемся иностранными агентами,— рассказывает председатель правозащитной организации “Гражданский контроль” Елена Шахова.— Обычный человек не будет разбираться в тонкостях закона и судебных решениях, он просто вспомнит самую часто слышимую ассоциацию». «Часто гражданам действительно непонятно, чем занимаются правозащитники, многие видят лишь верхушку айсберга»,— рассказывает пресс-секретарь правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Александр Передрук.
По его словам, внимание общества на себя обращают «крупные резонансные дела и судебные процессы, доклады, критика законопроектов, ограничивающих права человека, но при этом не видна ежедневная работа “на земле”, с какими проблемами приходят люди, как ищутся пути для их разрешения». «Для нас важно, чтобы люди увидели, что тривиальный термин “иностранный агент” создан исключительно для стигматизации и не имеет ничего общего с реальной деятельностью правозащитников»,— сообщает господин Передрук.
По словам правозащитников, ярлык «иностранный агент» не только ограничивает возможность активистов участвовать в политической жизни, наблюдать за выборами и создавать СМИ, но и лишает государство возможности «получать сигналы о том, где и что в нем плохо работает» и делегировать свои полномочия в тех секторах, в которых НКО могли бы его поддержать, например в сфере социальной и правовой помощи малоимущим и слабозащищенным категориям граждан. Создатели проекта также настаивают на том, что закон об НКО направлен на дискредитацию и подавление зарождающегося в России гражданского общества. Критерии политической деятельности, никак не сформулированные в законе, так размыты, что в итоге статус агентов распространяется даже на такие НКО, как омский фотоклуб «Со-бытие». «Ни в одной стране мира нет подобного закона,— рассказывает Анна Добровольская.— Даже принятый в 1938 году американский закон FARА, на который ссылаются авторы российского закона, регулирует деятельность организаций, лоббирующих интересы конкретных коммерческих фирм или партий. Мы же помогаем собственному государству стать лучше».
Один из авторов закона «Об иностранных агентах» депутат Госдумы Александр Сидякин рассказал “Ъ”, что он и его коллеги намеренно не стали конкретизировать в документе понятие «политической деятельности», так как толкование термину дали Конституционный суд и Минюст. По мнению господина Сидякина, помощь конкретным людям и другие «добрые дела» правозащитных организаций могут являться лишь ширмой: «Система распределения грантов из-за океана идет по направлениям, каждое из которых на первый взгляд абсолютно невинно: трудовые правоотношения, экологические. Но в итоге оказывается, что эти организации активно вмешиваются в проводимую страной государственную политику». Тем не менее господин Сидякин «с удовольствием посмотрит фильм о правозащитниках», а у него самого «нет категоричного убеждения» в том, что все эти организации служат другой стране и «шпионят»: «Иначе их ожидало бы уголовное преследование».
Как сообщал “Ъ”, по итогам первой плановой проверки НКО в статусе «иностранного агента» Минюст обвинил правозащитный центр «Мемориал» в том, что его сотрудники «подрывали основы конституционного строя РФ, призывая к свержению действующей власти и смене политического режима в стране». Как минимум 30 организаций, которым не удалось оспорить статус агента, заявили о прекращении своей деятельности и/или самоликвидации, 14 из них уже ликвидированы. Более 20 НКО подали жалобы в Европейский суд по правам человека на нарушение своих прав законом об «иностранных агентах». С другой стороны, появились прецеденты исключения НКО из реестра иностранных агентов: 29 октября 2015 года добиться такого решения удалось правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга». Всего 11 организаций подали в Минюст заявления об исключении из реестра, так как не получали иностранного финансирования более года. Шесть из них были исключены, трем было отказано.
