Элла Полякова: дело Рамиля Шамсутдинова — невыученный урок дела Артураса Сакалаускаса

Рамилю Шамсутдинову, подозреваемому в убийстве восьми человек в воинской части в Забайкалье, следствие назначило психиатрическую экспертизу. Она будет проведена во второй половине декабря. Практически одновременно Минобороны приняло решение о расформировании части, где служил Рамиль — это будет сделано до конца года.

Отец Рамиля, Салим Шамсутдинов, заявил о недоверии экспертам, которых выберет Министерство обороны. Он обращался за помощью в Комитет солдатских матерей России.

Мы предлагаем родственникам Рамиля Шамсутдинова при необходимости обращаться за правовыми консультациями в нашу организацию, «Солдатские матери Санкт-Петербурга».

Элла Полякова, председатель «Солдатских матерей Санкт-Петербурга»

«Глядя на дело Рамиля Шамсутдинова, я понимаю, что у нас ситуация идет по кругу. В конце 80-х для общества шоком стало дело Артураса Сакалаускаса. Он убил восьмерых человек, не выдержав издевательств. Точно так же, как и Шамсутдинов.

Дело Сакалаускаса открыло обществу то, чего мы не понимали, не видели — страдание солдат в призывной системе. И этот триггер запустил общественную реакцию, появилось несколько организаций, которые должны были отстаивать права солдат. Сначала «Комитет социальной защиты прав военнослужащих», позже появились мы — правозащитная организация «Солдатские матери Санкт-Петербурга», без слова «комитет», и комитеты солдатских матерей в разных городах. Часть из них были имитацией, созданной для отвода возмущения населения, таким местом, куда родители погибших могли прийти, чтобы пожаловаться и забыть. Другие действительно начали заниматься защитой прав призывников и военнослужащих.

Сакалаускас расстрелял восемь человек, потому что достиг крайней степени унижения человеческого достоинства. Он не видел другого выхода — только уничтожить окружающих и самого себя. Потому что его жизнь, конечно, после этого была сломана бесповоротно. И общество не может, не должно относиться к таким ситуациям толерантно.

Теперь мы опять наступили на те же грабли. Не видя проблему, не обращая внимания на серьезное нарушение прав молодого человека при призыве и во время прохождения военной службе.

Сейчас не очень важно, будет ли у Шамсутдинова обнаружено психиатрическое заболевание. Потому что, даже если оно будет обнаружено, не заболевание стало настоящей причиной того, что он сделал.

Важно, что его человеческое достоинство было растоптано, и он, как и Сакалаускас, не видел для себя иного выхода, кроме как убить людей. Это тупик. Но это не тупик Шамсутдинова — это тупик нашего общества, которое равнодушно допускает такие ситуации. Ведь то же самое, что привело Рамиля к его поступку, может сейчас происходить в других местах, в других военных частях.

Чтобы не допустить трагедий в будущем, нужно помнить прошлое. Артураса Сакалаускаса не допустили до суда. Его закололи лекарствами в психиатрической больнице. Главное было — скрыть правду. Не дать установить на суде те ужасные факты, которые имели место. Увести от наказания истинных виновных из военного командования.

Сейчас Рамиля Шамсутдинова отправляют на психиатрическое освидетельствование. Ожидание правозащитников понятно: шанс, что правду постараются скрыть тем же самым способом, крайне велик. Не случайно и решение о расформировании части, где служил Шамсутдинов. Разогнать, спрятать свидетелей. Чтобы не дай бог не рассказали, что привело Рамиля к его поступку. Чтобы скрыть от общества эту элементарную правду — что в армии творится чудовищное.

Если общество сейчас увидит эту проблему — то оно здоровое, или по крайней мере на пути к выздоровлению. Но я говорю это с печалью.

Мне кажется важным в связи именно с этим делом обратить внимание на альтернативу. На выход, который вижу я.

Речь о другом молодом человеке, которого государство считает виновным в преступлении — о Егоре Жукове. Я не противопоставляю Егора Рамилю Шамстудинову и не пытаюсь сравнивать их, ставя рядом. Их поставило рядом само время, та ситуация, в которой находится сейчас Россия.

Я прочитала последнее слово Егора, которое он произнёс на суде. Оно целиком именно об этом, о ситуации в обществе. Там есть, например, такой фрагмент:

«Единственная социальная политика, которую последовательно проводит российское государство, — это разобщение. Так государство расчеловечивает нас в глазах друг друга. В его глазах мы уже давно расчеловечены. Как иначе объяснить такое варварское отношение к людям с его стороны? Отношение, которое каждый день подчеркивается избиениями дубинками, пытками в колониях, игнорированием эпидемии ВИЧ, закрытием школ и больниц и так далее». (https://meduza.io/feature/2019/12/04/chem-strashnee-moe-buduschee-tem-shire-moya-ulybka)

Конечно, в список «и так далее» надо добавить и насилие в армии.

Таких ребят, как Егор Жуков, мы видели не раз в нашей организации. Таких, кто готов бороться за своё достоинство. Мы видим в них будущее России.

Оба они, Егор и Рамиль — герои нашего времени. Яркое проявление нашей реальности. Такой, какой она является на самом деле.

Рамиль Шамсутдинов, убив других, убил этим и свою душу. Возможно, не желая того, принёс себя в жертву, чтобы показать, на краю какой пропасти мы стоим, закрывая при этом глаза.

Егор Жуков, также принося жертву, возвышает нас. И показывает нам путь — как уйти от этой пропасти, если мы всё же осмелимся прозреть».

Любовь Виноградова, исполнительный директор Независимой психиатрической ассоциации

К нам обращались люди, которые назвались представителями отца Рамиля Шамсутдинова. Мы сообщили им, что сейчас назначение независимой экспертизы невозможно, потому что Рамиль находится в СИЗО.

Сейчас задача защиты Шамсутдинова — убеждать следствие провести экспертизу как можно скорее, причём желательно сразу в Центре социальной и судебной психиатрии Сербского в Москве. Наша практика показывает, что по таким громким делам проводить экспертизу в регионе бессмысленно: местные психиатры всё равно сделают осторожное заключение, и подозреваемого направят в Сербского.

Но сделают это значительно позже: на экспертизу обычно уходит месяц, плюс оформление документов на повторную экспертизу. А нужно понимать, что чем больше времени проходит с момента совершения деяния — тем сложнее делать выводы о состоянии человека в тот момент.

Это особенно важно на фоне новостей о расформировании части. Дело в том, что объективную экспертизу нельзя провести только на основании освидетельствования самого человека. Нужно собирать свидетельские показания, разговаривать с теми, кто его знал, кто видел, как он себя ведёт. А когда часть будет расформирована и люди разъедутся кто куда, найти и опросить многих из них будет сложно или даже невозможно.

После проведения экспертизы в центре Сербского возможно вынесение экспертного заключения в её отношении. Там хороший, высокий уровень экспертиз. Но тем не менее независимое суждение всегда возможно и полезно.

Экспертное заключение готовы сделать в том числе специалисты нашей ассоциации, более того, их можно сделать несколько у разных специалистов. Эти заключения можно будет представлять в суд наравне с экспертизой, проведённой по заказу следствия.

Так что моя рекомендация: способствовать скорейшему проведению экспертизы в федеральном центре, чтобы она была как можно более объективной, и чтобы можно было в случае необходимости как можно быстрее обратиться к независимым экспертам.