Как военные суды отмазали лейтенанта Леонтьева в благодарность за Сирию

«Солдатские матери Санкт-Петербурга» в рамках проекта «Армия и я» продолжают серию публикаций об историях военнослужащих и их близких, которые столкнулись с нарушениями прав человека в вооруженных силах и отстаивали свои права.

Мы будем рады, если вы расскажете о вашей личной истории успеха в социальных сетях с тегом #АрмияИя или пришлете её на почту prizyv@soldiersmothers.ru

Илья Горбунов

Дело Ильи Горбунова, который якобы утонул в танке 6 февраля 2017 года, с самого начала вызывало множество вопросов. Мама Ильи, Надежда Качурина, считает куда более вероятным, что её сын был убит накануне, 5 февраля 2017, скорее всего, в результате неуставных отношений.

Однако официальная версия также требовала расследования. Как установил Наро-Фоминский гарнизонный военный суд, виновным в гибели Ильи Горбунова является лейтенант Олег Леонтьев. При этом история суда над ним показывает, что собственными силами военное ведомство не способно даже приблизиться к справедливости.

Четыре вины лейтенанта Леонтьева

Итак, что же произошло в танковой части, расположенной близ деревни Головеньки под Наро-Фоминском? По версии следствия и суда, Олег Леонтьев должен был направить колонну из четырёх танков из расположения части на отдалённый полигон. Замыкающую машину он приказал вести Илье Горбунову. При пересечении моста через небольшую речку Илья не справился с управлением неисправным танком, тот опрокинулся, упал в реку, и Илья утонул.

Лейтенант Леонтьев был командиром роты, в которой служил Илья. Как командир он обязан был проводить занятия со своими подчинёнными, в частности, обучать их водить танки. Однако — не проводил, несмотря на прямой приказ вышестоящего начальства, которое было обеспокоено тем, что в танковой части по пальцам можно пересчитать солдат, которые имеют корочки механика-водителя.

В роте Леонтьева таких было всего двое, а число танков, насколько нам известно из материалов дела, было никак не меньше пяти.

Однако Олег Леонтьев, судя по всему, считал, что управлять танком может кто угодно, независимо от опыта и знаний. В его роте за рычаги 50-тонных машин садился любой солдат, который подворачивался под руку — лейтенант проделывал это неоднократно. Утром 6 февраля первым попавшимся оказался Илья Горбунов — Леонтьев заставил его единолично управлять танком.

Кроме того, Леонтьев доподлинно знал, что танк, в который он посадил Горбунова — неисправен. А именно, у него износились зацепы на гусеницах. Что было особенно важно зимой, в 30-градусный мороз, когда повсюду лежали снег и лёд.

Так как Горбунов, а возможно и другие водители из колонны не имели корочек механика-водителя, их невозможно было указать в путевом листе. Поэтому Леонтьев листа вовсе не составлял и вывел танки не через контрольно-транспортный пункт (КТП), а через тревожные ворота.

Итак, Леонтьев: не обучал личный состав, чем нарушил приказ вышестоящего командования — раз; посадил необученного солдата за рычаги танка — два; знал о том, что танк неисправен — три; подделал документы и вывел танки в обход КТП — четыре. И это только основные преступления лейтенанта, не считая мелких нарушений, каждое из которых могло явиться причиной гибели Ильи Горбунова (и потенциально — не только его одного).

В ходе суда вина Леонтьева была полностью доказана показаниями множества свидетелей. Но сам лейтенант её так и не признал!

 

«Систематическое и полное игнорирование правил»

Военный следственный отдел, который расследовал дело Леонтьева, обвинял его по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий» — до 10 лет лишения свободы.

Однако Наро-Фоминский гарнизонный суд в своём приговоре изменил статью осуждения Леонтьева на куда более лёгкую — ч. 2 ст. 350 «Нарушение правил вождения и эксплуатации машин» (до 5 лет лишения свободы). Мол, раз есть специальная норма о нарушении правил эксплуатации техники — надо применять её, ведь ответственным за эксплуатацию был именно Леонтьев.

Чтобы было понятно, приведём аналогию: представьте, что некто отравил своего соседа, подсыпав ему крысиный яд; но дело возбудили бы не об убийстве, а о нарушении правил хранения опасных химических веществ, мол, некто хранил яд в неположенном месте — в тарелке соседа.

В итоге судья Балабанов приговорил Леонтьева всего лишь к 3 годам условного срока, плюс 2 года запрета занимать руководящие должности.

Это решение вызвало недовольство даже в военной прокуратуре Наро-Фоминского гарнизона. Летом 2018 года прокуратура пишет апелляционное представление, в котором указывает на главную ошибку суда — неверную переквалификацию с 286 на 350 статью:

«Совершение Леонтьевым указанного преступления стало возможным не в результате единственно принятого ошибочного решения о поручении управлять танком военнослужащему, не имеющему необходимых навыков, а в результате систематического и полного игнорирования правил техники безопасности и эксплуатации военной техники в течение длительного времени.

Так, Леонтьев сформировал в учебном подразделении порочную практику перегона техники на учебные места вопреки руководящим документам вне колонн, без старших колонн, военнослужащими, не прошедшими курса вождения танков. Будучи ответственным за организацию перегона танков из парка на танкодром, Леонтьев всячески уклонялся от своих обязанностей, предоставляя подчинённым самостоятельно определять этот порядок. При этом подсудимый допускал осуществление выхода техники из парка в обход контроля со стороны дежурного по КТП и по парку, открывая путь через тревожные ворота, без оформления путевой документации.

Более того, Леонтьев, вместо проведения практических занятий с подчиненными военнослужащими, ограничивался внесением в журнал боевой подготовки ложных сведения о якобы проведенных им с личным составом подразделения часах подготовки».

Итак, ошибка суда налицо: Леонтьев явно виновен в превышении должностных полномочий, а не просто в нарушении правил эксплуатации техники.

Апелляция рассматривалась в Московском окружном военном суде 16 января 2019 года. Судьи Елфимова, Краснова и Бельдзейко решили подыграть «и нашим, и вашим»: статью переквалифицировать снова на 286 не стали. Но приговор устрожили: вместо 3 лет условно приговорили Леонтьева к 3 годам колонии-поселения, куда осуждённый должен был прибыть сам.

 

Типа «искупил»?

Однако неизвестно, просидел ли Леонтьев хоть один день. Скорее всего — нет.

Уже 15 мая была рассмотрена кассация, на которой он присутствовал лично. Сейчас осуждённых на кассации из колоний не возят — в лучшем случае позволят участвовать в процессе посредством телетрансляции. А значит, на заседание Президиума Московского окружного военного суда Леонтьев пришёл своими ногами.

Кассационная инстанция отменила апелляционное определение и направила дело на новое рассмотрение в апелляцию. Каковы же были основания для отмены? Может быть, вскрылись новые факты, подвергающие сомнению вину Леонтьева?

Нет, оказалось, всё дело — в характеристике личности осуждённого.

А именно в том, что уже после вынесения ему приговора Олег Леонтьев «был направлен для прохождения военной службы в Сирию, награждён ведомственной наградой и представлен к награждению иными наградами».

8 июля 2019 апелляция вновь рассмотрела дело Леонтьева. Причём сразу было ясно, что решение будет в его пользу: на сей раз военная прокуратура сдалась и отозвала свою разгромную апелляцию, которую мы цитировали выше.

«Служебная характеристика на Леонтьева содержит не только положительные отзывы о нём, но и указания на то, что он является специалистом 1 класса и боевым офицером, выполнявшим специальные задачи в составе группировки войск (сил) в Сирийской Арабской Республике, проявив при этом лучшие качества командира: профессионализм, выдержку, стойкость, способность действовать нестандартно, а подготовленное им подразделение правительственных войск указанного государства успешно выполняло боевые задачи, — пишет судья Неустроева в новом апелляционном определении. — В характеристике содержится высокая оценка личной подготовке Леонтьева, его умелым и грамотным действиям, мужеству и отваге, позволившим представить его к награждению государственной наградой, а также вывод о том, что результаты служебной деятельности Леонтьева, его личные, моральные и командирские качества подтверждают целесообразность и необходимость сохранения его на военной службе».

Все провинности Леонтьева были забыты: то, что он фактически развалил управление танковой ротой, в результате чего погиб человек, больше не имело значения.

Повторная апелляция оставила Олегу Леонтьеву лишь условный срок, исключив из приговора даже запрет на занятие руководящих должностей. Чтобы и дальше мог использовать «профессионализм, выдержку, командирские качества» и вот это вот всё. В Головеньках он непрерывно лгал, подделывал документы, ставил в опасность жизнь и здоровье подчинённых, а кроме того, не признавал во всём этом своей вины. Но стоило Леонтьеву приехать в Сирию (где, по счастливой случайности, никто, кроме непосредственного командира, за ним не мог проследить) — он сразу абсолютно переменился и стал молодцом? Ну что ж, мы верим, верим.

— Я не понимаю одной вещи: каким образом Леонтьев мог вообще попасть в Сирию? — возмущается Надежда Качурина, мама погибшего Ильи Горбунова. — Он ведь находился под подпиской о невыезде! Разве сам факт отбытия его в Сирию не является нарушением условий его нахождения на свободе?

Этот вопрос, хотя и задавался Качуриной во время повторной апелляции, своего отражения в тексте апелляционного определения не нашёл.

 

Это ли не позор?

Итак, подведём итоги двух с половиной лет разбирательств, последовавших за смертью Ильи Горбунова.

Сначала всю вину свалили на одного Леонтьева. Хотя очевидно, что в деле концы с концами не сходятся. Даже если согласиться с версией, что Илья действительно утонул в танке, всё равно один-единственный лейтенант не может быть в этом виноват.

Вот например: в роте было 2 солдата с удостоверениями механика-водителя. Но при этом Леонтьев регулярно должен был транспортировать на полигон минимум по 5 танков (6 февраля это были 4 боевых танка и одна ремонтно-эксплуатационная машина, выполненная на том же танковом шасси).

Мог ли непосредственный командир Леонтьева, майор Башун, не знать о том, что у лейтенанта физически нет возможности перевезти на полигон 5 танков при двух мехводах? Мог, но если не знал — это свидетельствует о неполном служебном соответствии командира. На то и командир, чтобы такие вещи знать.

Далее, Леонтьев постоянно выводил танки не через КТП, а через тревожные ворота, не оформляя документации. Знало об этом руководство? Единственный способ не знать — это перманентно отсутствовать на рабочем месте или беспробудно пить. В любом случае, выводы должны были быть сделаны, всю часть 32010 должны были перелопатить проверками, а уголовных дел в результате вырисовался бы нехилый такой куст. Но — ничего нет.

Теперь перейдём к самому Олегу Леонтьеву. Человек явно показал себя как полный неумёха, не желающий выполнять свои обязанности. Это выражалось во всём, в материалах дела описаны десятки фактов. Помимо всего, о чём мы уже говорили, Леонтьев пытался уговорить одного из ключевых свидетелей, Харитонова, дать ложные показания (этот факт упомянут в мотивировочной части приговора, но в резолютивной удивительным образом не нашёл никакого отражения). Леонтьев не просто совершил единичную ошибку, что с каждым может случиться. Нет, он последовательно разваливал работу, систематически игнорировал правила техники безопасности, и смерть Ильи Горбунова стала не случайностью, а прямым следствием преступного отношения лейтенанта к своим обязанностям. И всё это не домыслы — это было доказано в суде, и данные факты отражены в тексте приговора!

Наконец, Олег Леонтьев, несмотря на всю уйму свидетельств и доказательств против него, так не раскаялся и не признал свою вину! А значит, он крайне опасен для общества: если ему снова дать под управление людей, он может вести себя точно так же, что неминуемо приведёт к новым пострадавшим.

Прекрасно всё это осознавая, военные суды всё-таки вытащили Леонтьева, фактически полностью освободив его от наказания. Теперь на его попечении могут снова оказаться десятки, если не сотни молодых парней — потенциальных жертв офицера — осуждённого преступника, уверенного, что их смерти в случае чего сойдут ему с рук.

Анджей БЕЛОВРАНИН

Правозащитники запускают проект «Армия и я»